Поступление в школу Оямы

Однажды, когда я был еще школьником, на улице ко мне пристал старшеклассник, давший мне понять, что занимается каратэ. Тогда я испытал чувство унижения от невозможности противостоять ему. Меня привело в ужас лишь только одно упоминание о каратэ.
В то время я учился в десятом классе и ничем не отличался от множества других старшеклассников. Я был чрезвычайно беспокойным, любопытным юношей, быстро хватавшимся за все что угодно, но тут же ко всему охла­девавшим. Я был слабовольным, да еще и в учебе не особо преуспевал. У меня не было ни грамма уверенности в себе, а о физической силе вообще говорить не приходилось.
Когда нас строили в школьном дворе, я оказывался где-то пятым с конца, потому что был маленьким и слабым. Сам я ничего не умел и постоянно надеялся на своих товарищей. Даже на улицу выходил гулять с компанией в пять-шесть человек.
Тогда был настоящий бум роликовых коньков, кото­рые, похоже, в последнее время снова входят в моду, и мы уличной компанией частенько ходили в парк Тосима, где катались до упаду.
Однажды мы стали свидетелями того, как предводи­тель знакомой нам группы, довольно крепкий физически парень, был ловко сбит с ног одним из своих "подчинен­ных" достаточно скромного телосложения. Как я потом узнал, этот парень имел второй кю1 по каратэ.
Я с детства испытывал страх перед каратэ, а с этого момента он стал еще больше. Помню я просто оцепенел, когда услышал, что он занимается каратэ. Это стало пос­ледней каплей.
Я чувствовал себя никчемным, ни на что не годным мальчишкой, но при этом я все же очень не любил проиг­рывать. И если меня испугал старшеклассник, который занимался каратэ, то почему бы и мне не заняться каратэ? Как говорится, клин клином вышибают, — и я выбрал каратэ Оямы, носящего прозвище — "убийца быков".
В те времена многие мои знакомые интересовались каратэ. Они и посоветовали мне пойти в школу Оямы, сказав, что эта школа — самая суровая и значительно сильнее других. Я с раннего детства много слышал о ней и знал о силе учителя Ояма, разбивавшего огромные камни голыми руками и встречавшегося в поединках не только с борцами реслинга, но и с быками.
Уж если учиться, то учиться у самого сильного! Это чувст­во и погнало меня в Икэбукуро к залу Оямы. Сейчас я понимаю, что это стало переломным моментом в моей жизни.
Именно тогда начался долгий мучительный путь со­вершенствования, и моя молодость была возложена на алтарь, олицетворяемый иероглифами "ОС".
Мне никогда не забыть тот осенний день третьего ок­тября 1963 года. Я учился в десятом классе. Зал школы Оямы тогда находился в двадцати минутах ходьбы от западного выхода станции Икэбукуро. Это была одна из комнат в невзрачном многоквартирном доме, примыкав шем к заднему двору университета Риккё. Когда я впе­рвые увидел этот зал, у меня зародилось сомнение — да может ли это быть школа того самого, знаменитого Оямы — убийцы быков. Я остановился у входа. Меня обдало пы­шущим изнутри горячим воздухом, смешанным, как мне казалось с яростью, а если еще учесть, что тогда я ничего не понимал в каратэ, то все это произвело на меня ошелом­ляющее впечатление.
Зал был настолько мал, что уже двадцать человек не могли в нем развернуться. В своем рассказе я не могу опустить этот период, так как именно этот зал лег в основу нынешнего Кёкусин-каратэ, это история Кёкусин-каратэ выращенного и прославленного в боях. То, что я сейчас собой представляю, создано прежде всего самим Оямой, а также кровью и потом всех моих учителей и наставников (яп. сэмпай).
Я не знал, как мне быть, и некоторое время стоял в нерешительности перед входом в зал, но все же отважил­ся войти. Под устремившимися на меня строгими взгляда­ми наставников — черных поясов — на мгновение отсту­пил, но собравшись с духом, сказал, что хочу начать учиться, и мне позволили пройти в зал. Так впервые я встретился с Учителем Ояма.
С первого взгляда он показался очень большим, слов­но страж врат, стоящий перед входом в буддийский храм. Однако взгляд его выражал доброту, и он произнес такие слова: "Если уж ты решил заниматься каратэ, то не бросай на полпути и дойди до конца". К моей радости, он позво­лил мне поступить в ученики. Его слова придали сил и воодушевили, они стали для меня заклятием, путеводной звездой и пробудили желание работать над собой. В одно мгновение от страха к каратэ не осталось и следа. Гово­рят, что одно слово может сильно повлиять на человека, и я не преувеличу, если скажу, что эта фраза, сказанная Учителем Ояма, полностью изменила мою жизнь.