|
Тренировки самураев воссоздавали множество конкретных ситуаций и условий, к которым воин должен быть готовым. Но быстротекущую жизнь и постоянно меняющуюся боевую обстановку невозможно вместить в типовые ситуации. Да, именно на Востоке уделялось огромное внимание воинскому искусству, создавались знаменитые трактаты (такие, как "Сунь цзы"). Но искусство и полководца, и простого воина состояло в том, чтобы, опираясь на знания и выучку, быть способным действовать по обстоятельствам. Если даже профессиональная выучка превосходна, но "привязана" к типовым ситуациям, то сознание воина может "застопориться" на чем-то неожиданном, и драгоценное время будет утеряно. А на войне, как известно, промедление смерти подобно.
Вот здесь-то неоценимым подспорьем для воинской подготовки и оказался дзэн. Он привнес в традицию боевых искусств Востока не только одухотворенность и нравственные ценности, но также и особый менталитет. Практически бесценным приобретением стала сложившаяся благодаря дзэну система психологической подготовки воинов и воспитания "твердого непоколебимого духа". Дзэн пошел гораздо дальше морального кодекса и идеологии, обращенных к сознанию. Используя уникальную в боевых искусствах возможность испытания человека на грани жизни и смерти, где открываются неисчерпаемые ресурсы психики, дзэн сделал упор на активизацию сферы бессознательного.
Благодаря дзэнской психотехнике воин учился управлять переходом в измененные состояния сознания, обретая искомое "пустое" сознание, которое уже не задерживалось ни на чем конкретно и было готово ко всему. Отсюда японская поговорка: "Истинно готов тот, кто кажется ни к чему не готовым", сознание мастера (в совершенстве овладевшего техникой) идеально верно (спонтанно) отражает все происходящее, что позволяет действовать без малейшего промедления и наиболее эффективно. При этом ситуация и степень опасности оценивается неискаженно. А это чрезвычайно важно для того, чтобы действие воина имело "гармонизирующую" направленность, т. е. в конечном счете не противоречило высоким моральным принципам.
По существу, речь здесь идет о бессознательном ощущении "предела необходимой обороны". Если воин не в состоянии отличить прикосновение дружеской руки от агрессивного движения врага и дает выход своим животным инстинктам, используя боевую выручку, то невинный человек может стать его жертвой. Тем самым "гармония" их отношений будет разрушена, моральная заповедь попрана и карма воина будет отягчена грехом — пролитием невинной крови. Такой воин не может называться Мастером боевого искусства. Настоящий мастер в "дзэнских видах борьбы" действует бессознательно, при этом не нарушая моральных принципов, а стихийно восстанавливая природную "гармонию и справедливость", К этому еще придется вернуться...
Именно достижение "дзэнской готовности" через обретение "пустого" сознания и является важнейшей практической целью Будо-каратэ, как и любого другого дзэнского вида борьбы. Недаром Ояма настаивает на необходимости опыта опасных боев, проводимых на грани жизни и смерти. Такой бой понимается как своеобразный ритуал, имеющий целью прорыв в искомое состояние сознания, которое есть не что иное, как состояние активной медитации. Нелишне напомнить, что именно опытом переживания подобных состояний боевые искусства обогатили дзэн. Взрывное вхождение в состояние активной медитации достигается в Будо-каратэ, например, через тамэсивари. Сродни ему мгновенные выходы в боевую стойку с боевым кличем "КИАЙ". Да и вообще весь процесс традиционной тренировки в каратэ и его канонизированные формы (кихон, ката) должны мыслиться (и постепенно становиться) процессом активной медитации. Это и есть свойственный именно боевому искусству путь обретения "пустого" сознания и той совершенной "готовности чувств", которая подразумевается в заповеди клятвы додзе.
Однако для того, чтобы процесс традиционного организованней тренировки в Будо-каратэ стал таким, каким он должен быть, необходимо соблюсти главное требование. Он должен быть Одухотворенным, а значит, Самозабвенным, Именно об этом — следующая заповедь присяги.
3. "С истинным рвением мы будем стремиться культивировать дух самоотрицания".
То, что занятия боевым искусством требуют "истинного рвений" и целеустремленности, очевидно. Должно быть ясным и то, почему в гармонизации тела, техники и духа ведущим является духовное начало. Что же такое "дух самоотрицания" и почему его "культивирование" становится обязательным и наиважнейшим в подготовке мастера боевого искусства? "Дух самоотрицания" — фундаментальная идея в любых концепциях духовно-нравственного совершенствования человека. Во всех религиях эгоизм рассматривается как главное препятствие на пути. Готовность к Освобождению от его оков понимается как первичное условие вступления на путь истинный.
Борьба с самим собой составляет суть духовной эволюции человека, равно как победа над собой является ее конечной целью.
Проявления "духа самоотрицания" мы видим в таких христианских заповедях, как "возлюби ближнего своего, как самого себя", "не укради", в йоговских принципах ненасилия или отказа от даров, С отказом от эгоизма во всех религиях связываются представления о святости. В дзэне из ипостасей "духа самоотрицания" оказывается психологическое "слияние" субъекта и объекта, "отождествление" человека со всем сущим. Одним из знаков на данном пути является обретение "пустого" сознания, ибо оно становится источником вдохновения, малых и больших озарений. В боевом искусстве—это первопричина спонтанных реакций, наибольшей эффективности любых действий.
Однако вступающий на путь несовершенен. А путь боевого искусства наиболее опасен. Духовное и нравственное убожество занимающихся боевыми искусствами может обернуться страданиями и даже гибелью окружающих. Уклонившегося от праведного пути ждет духовное саморазрушение. Разве в повседневной жизни мы не видим, как гибнут наши талантливые бойцы, изменяя своему призванию, делу, совести и чести, уступая соблазнам "красивой" жизни и искушению силой завоевать власть над людьми?
Эта опасность существовала и существует. На Востоке к ней относились с повышенной бдительностью. В традиции боевых искусств накоплен огромный опыт в том, чтобы воспитывать учеников, регулировать их поведение в обществе, делая его социально приемлемым и безопасным. Несть числа морализирующим историям и философским притчам, где ученик, нарушивший нормы морали и чести, несет тяжелое наказание и подвергается суровым испытаниям. Обычно, однако, он "прозревает", становится на путь истинный и делается самым страстным поборником духовно-нравственных принципов боевого искусства. Один из этих принципов обозначен в следующей заповеди Будо - каратэ.
|
